Это все казалось неправильным с самого начала. И мысль об этом была подобно противному насекомому, что прогрызает кору мозга, стремясь добраться до нежной сердцевины, и эта самая мысль поселилась в ней тот самый момент, когда она решила помочь Кришне. Так уж вышло, что у каждого существа на планете есть свои цели и мотивы, которые можно и нужно осуществлять во имя выживания, а можно просто оправдываться всем этим. Демоны, ангелы, мифические твари, языческие боги… у каждого были свои планы особенно сейчас, когда на дворе конец света, и даже Война не была исключением. Конечно, у всадника тоже были цели. Вернее, цель. Одна единственная, которая заставляла ее коня нестись вперед, а саму Войну предаваться коротким мечтам. Всадник хотела, чтобы все вернулось на круги своя, чтобы Люцифер оказался в клетке или сдох, захлебываясь собственным светом. Всадник хотела, чтобы она стала свободной. По-настоящему свободной, вольной покинуть этот загнивающий мир, но в ее цели совсем не входил Кришна. И Война никак не могла понять, почему она все-таки решилась помочь ему. Райдер откровенно не любила языческих богов даже больше, чем сам Падший, потому что боги слишком заносчивы и эгоистичны. Растерявшие свои силы, они все еще считают, что мир принадлежит им, но у них нет больше ни культов, ни алтарей, и никто более не возносит им молитвы, а последние жрицы погибли, не успев передать свои знания другим. Богов создали люди, вскармливая на собственной вере, и эта самая вера нужна им больше, чем кому-либо, но в своем самолюбии они отказываются признавать свои слабости. Они отказываются признавать, что находятся на краю вымирания. Война ненавидит богов потому, что не может и никогда не сможет понять их. Войне не нужно, чтобы в нее верили, не нужно, чтобы приносили жертвы в ее честь. Войне не нужно выживать, и, даже когда последний мир сгорит в пожаре времени, когда не останется ни богов, ни людей, ни даже архангелов, она – Всадник на огненном коне – все равно останется. Она вечна, и именно Войне с ее братьями суждено увидеть настоящий кровавый закат мироздания.
Но все-таки Райдер стоит здесь, в стенах многоэтажного дома, который больше похож на стеклянный стакан, и Война слышит, как дрожат стекла каждый раз, когда ветер обрушивают свою силу на тонкую преграду. Война помнит, как трещали эти стекла, когда она была здесь в последний раз, но сейчас гнев всадника не стремится уничтожить бетонные стены, а лишь пропитывает жаром штукатурку. К запаху сигаретного дыма примешивается собственный аромат Войны, что всюду тянется за ней шлейфом.
Когда слышится щелчок замка, и дверь квартиры уверенно распахивается, мысли Райдера разбегаются в стороны, словно крысы, что бегут с тонущего корабля, заставляя вернуться к реальности. А реальность такова, что Война стоит на пороге Ангвис вместе с Кришной. Самый странный союз из всех, что можно придумать под этим серым небом. Горгона не любит богов, возможно, даже больше самой Войны, и всадник знает это, но ведь она привела к ее порогу не представителя греческого пантеона. Не самовлюбленного Зевса, не заносчивого Ареса и даже не стервозную Афину, она привела к Ангвис Кришну – индийского бога добра и любви. Может, именно этого и не хватало горгоне все эти годы? Любви?
-Вводный курс молодого бойца. – отвечает Война на слова Ангвис, а потом пропускает бога вперед в душную влажность городской квартиры, в логово змеи, что украшено защитными символами всех мастей – все, чтобы не позволить ангелам или демонам беспокоить мифическое создание. Дверь за Войной закрывается, и слышен щелчок поворота замка. Она следует за Ангвис на кухню, понимая, что слишком часто за последние недели была здесь. Кажется, Райдер уже запомнила каждую стену этого дома.
-У тебя опять паршивое настроение? Весь город шатается под твоими ветрами. – в голосе Войны тенью звучит недовольство. Она и вправду уже не помнит, когда Нью-Йорк не стонал под порывистыми ветрами, а черные небеса, казалось, навсегда повисли над небоскребами, не позволяя городу даже вздохнуть полной грудью. – Тут когда-нибудь бывает ясно, или для этого вновь надо спуститься в ад? – из-за небесной тьмы нельзя было определить время суток. Утро сейчас или вечер? А, может, вообще ночь? Для горгоны, конечно, смена суток не являлась чем-то принципиальным, все это за столько лет существования слилось в единый монотонный поток, но как приятно хоть изредка увидеть восход солнца.
«Говорят, его лучи могут подарить надежду страждущим. Тем, кто ищет веру, солнце всегда даровало ее»
Так писалось в древних и потрепанных книжках, но Война не раз сама убеждалась, как мало нужно людям, чтобы выступить в бою. Толику веру, щепотку надежды, и вот они уже готовы умирать. Интересно, а сколько нужно веры богу, горгоне и всаднику?
-Успокойся, он не принимал участия в твоем проклятье. – Война понимала, что Ангвис ненавидел богов довольно-таки заслужено. – Это Кришна, так что формально я привела к тебе любовника. Говорят, он хорош, даже несмотря на то, что стар. – Райдер посмотрела на бога, и по алым губам скользнула улыбка, в которой просматривалась удивительно детская игривость и любопытство. Но, кажется, сам Кришна почти не заметил этого. Он был уставшим, и Война чувствовала это. От него пахло благовониями и головной болью, ведь город, пропитанный желчью и скверной, кричал ему в уши и бил по голове сотнями домов, сотнями душ. Нью-Йорк для Кришны был настоящим испытанием, которое он грозился с треском провалить. Интересно, а Ангвис так же тонко чувствовала этот проклятый город? Как быстро привыкала к шуму и спешке? Хотя, с чего бы горгоне чувствовать людей? Он потомок богов, о да, но она лишена как божественный привилегий, так и слабостей, а, значит, в ее проклятье есть все-таки толк.
Аромат кофе заполнял самой кухню, разбавляя запахи пряностей, шторма и металла, что царили здесь. Горгона, бог и всадник. Что может быть нелепее? Что может быть более неправдоподобным? Их не связывало ничего и не могло никогда связать, но все-таки они здесь. И они союзники в войне, которая уже обрушилась на мир тусклым оскверненным светом, но не была принята всерьез.
«Как там люди говорят? Пути Господни неисповедимы, так?»
Кажется, Война слишком много общается с ангелами, раз начинает вспоминать чертово Создателя.
-Ангвис, у тебя есть таблетки от головной боли? Что-то мне подсказывает, что Кришне они очень нужны, если мы не хотим слетевшего с катушек бога. – она пожимает плечами, внимательно смотря божество. Как же все-таки хорошо, что Райдер физически не может ощутить все то, что свалилось на Кришну вместе с этим городом. Он даже стал молчаливым, что совсем не свойственно для Кришны с его болтливостью и проповедями.