Нет ничего непривычного в том, чтобы охотиться с отцом. Дин делал это с тех пор, как помнит себя, и хотя после отъезда Сэма в Стэнфорд отец постепенно позволил старшему сыну выйти в собственное плавание, они все равно постоянно пересекались. Сейчас, когда Сэм снова с ними, охотиться втроем должно было быть более, чем привычно, однако, все не так, как прежде. И дело даже не в том, что Сэмми ведет себя, как строптивый жеребенок, а отец хоть и говорит, что готов считаться с мнением сыновей, все тот же авторитарный генерал, который ведет вперед своих солдатов. Дело в том, что изменилось еще кое-что, что никак не сходится с постоянным присутствием отца где-то рядом.
Ни то, чтобы они с Сэмом привыкли вести себя как какая-то смазливая парочка, целоваться на кухне или спать на одной кровати. До той охоты на вампиров они вообще подчеркнуто делали вид, что вовсе не они раз в пару месяцев зажимают друг друга в углах и занимаются постыдным, инцестуальным сексом, который оба стараются забыть. Но то ли масло для чистки оружия сильный афродозиак, то ли Дину в последнюю неделю не попадалась симпатичная официантка, зато задница Сэма непозволительно часто появлялась в поле зрения. Короче говоря, Дину хочется секса, при чем не просто с кем-то, а именно с язвительным мелкой сучонком.
Никогда еще охота с отцом не казалась такой неудобной...
Дин хлопает дверцей "Детки" пожалуй чуть сильнее, чем надо и тут же мысленно извиняется перед любимой машиной: Прости, малышка, нервы ни к черту. Через пару минут покупки, которые Дин сделал в ближайшем городе, оказываются на столе кухни маленького домика, который они снимают втроем, и старший сын Джона Винчестера глазами ищет брата, которого отец не отпустил с ним в город, объяснив, что у него для Сэмом дело. Брат обнаруживается в соседней комнате, в то время, как отца не видно. Дин аж воспривает духом, направляясь к младшему с немного пугающей улыбочкой хищника, заприметившего добычу, когда именно в этот момент плохо смазанная входная дверь скрипит.
- Пап, я купил, все, что нужно, - беспомощно сжимая руку в кулак, немного нервно сообщает Дин подоспевшему отцу, который, как обычно, не выглядит особо счастливым выполненным поручением.
- Хорошо, переоденься в костюм федерала, есть дело, Сэм тебе по дороге объяснит, - отрезает Джон, и Дин обреченно кивает, когда до него вдруг доходит весь смысл сказанного:
- А ты что, не идешь, нет? Мы с Сэмом одни поедем? - очевидно тупя, уточняет старший.
- А что, в этом есть какая-то проблема? Я проверю другие зацепки, вы поговорите со свидетелями, - отвечает отец, и по его лицу Дин может сказать, что он что-то заподозрил бы, если бы он вообще был способен заподозрить своих сыновей в таком. К счастью, даже с его чутьем Джону Винчестеру и в голову не может придти инцест, и так что Дин со своей стороны тоже спешит его успокоить:
- Нет, сэр, никакой проблемы. Сейчас буду.
Через десять минут они с Сэмом сидят в Импале, и, включая зажигание, Дин косится на брата и дышит едва заметно чаще и пытается спрятать предвкушение в тоне, когда спрашивает у брата:
- Ну что, Сэмми? Что будем делать?
Разумеется, спрашивает Дин не о деле. Или не только о нем...

Импала очаровательно урчит, когда Дин включает зажигание. Господи, как же он любит этот звук, он чувствует вибрацию машины всеми своими точками, которые соприкасаются с Деткой, и даже если это не секс, то все равно хорошо. Сэмми сидит рядом с заумным видом, легкий ветерок теребит его дурацкую челку, и Дину совсем хорошо. Даже если это еще не секс. Ничего, он тоже не за горами.
Дин смотрит, как брат сначала пялится в блокнот, потом в него, этот взгляд поднимает волоски на затылке у Дина и не только их, ну, в смысле, не прямо сейчас, но вообще он способен. А потом мелкий без особой удачи пытается поместить свою огромную тушку в тесном для него салоне, и Дин ухмыляется под носом, глядя вперед, на дорогу.
- Ага, мистер Такер с Хеллен. Заждались нас, - повторяет он, пытаясь показать степень своей внимательности делом, которая не так уж и высока. Ну, не прямо сейчас, когда на Сэме надет галстук, за который его можно схватить и притянуть к себе для немного неловкого поцелуя, который случается, когда оба партнера не очень-то привыкли целоваться с кем-то со щетиной. На Сэмми галстук, дурацкий, в полосочку, темно синий, собирающий воротник его белой рубашки, которую можно легко расстегнуть, для этого хватит одного движения рук в разные стороны, ммм... В такие моменты обычно теряется несколько пуговиц. Как же Дину будет на это насрать, вы не представляете даже!..
- Ты нервный, - невзначай говорит Дин где-то минут через десять, когда машина уже набрала скорость, и, блин, это тоже тааак хорошо, аж до мурашек от чуть прохладного ветерка, лезущего из опущенного окна и играющего с таким же дурацким галстуком Дина и с отросшими волосами Сэма. Дину хочется запустить в них пальцы, почувствовать, как сквозь них проходят мягкие, чистые пряди, пахнущие шампунем и совсем немного порохом. Он не хочет думать, какого было бы оттянуть их или сжать в кулаке, глядя на то, как эта темная макушка брата поднимается и опускается где-то в районе его живота, в то время, как рот занят чем-то другим. Нет, Дину вовсе не кажется, что фантазировать о том, как твой младший брат будет делать тебе минет - плохо, просто от таких мыслей у него мучительно тепло и немного тесно в паху. Это неудобно, когда ты водишь машину, поэтому он старается думать о чем-то еще, и только сейчас понимает, что Сэм, вообще-то, действительно нервничает. Или это его обычный ПМС? - Что-то с отцом? Вы с ним снова повздорили? - правда немного волнуясь интересуется Дин и снова косится на брата. Справа от Сэма мелькает табличка с названием города и идиотским пожеланием "Добро Пожаловать", но Дин смотрит только на понурый вид младшего брата, который будто съел что-то не то.
Он тормозит на обочине, мало волнуясь о том, что они посередине нигде, жилая зона города еще не началась, и все, что у них есть, это пыль дороги, не впечатляющая растительность соседнего лесопарка и проезжающие рядом машины, по одной каждые четыре минуты.
- Чувак, у тебя вид, будто у тебя запор. Что стряслось? - с присущей его бестактностью и хорошо скрытой заботой интересуется Дин еще раз, повернувшись к брату в пол оборота. Если Сэмми плохо, то никакого веселья, разумеется, не будет, Дин будет заботливо-ворчливым старшим братом, что, как ни смотри, совсем не хорошо. А минуту назад, вообще-то, все могло быть аж очешуенно...

Сэмми милый, когда волнуется. Да что там, Сэмми вечно милый. Дин пытается вспомнить эту чуть смущенную мордашку на брате на протяжении прошедших двадцати лет и понимает, что она практически не изменилась с тех пор, как Сэмми был слюнявым карапузом. Эта мысль вызывает крошечную, умиленную улыбку у старшего, который, впрочем, пытается ее побыстрее спрятать. Не время, сейчас есть дела и поважнее, например, уломать младшего сучатого брата, страдающего по умершей подружке на гомосексуальный инцестуальный секс, что обычно бывает нелегко, а прошлый раз получился между ними лишь по случайности, когда Сэмми в прямом смысле полез к нему в трусы только из-за того, чтобы досадить отцу и самому Дину, который нервничал и не хотел. Словом, по той же причине, по какой он обычно отказывает старшему брату: потому что отменная сучка.
Дин как раз думает о том, что будет нелегко, когда брат вдруг говорит, что они наконец-то наедине, и тооооненько так намекает на то, что это, в общем-то, отличная возможность. Точнее нет, не так, он не говорит, а скорее проговаривается об этом и, к сожалению, не договаривает, но одна только констатация факта, что они сейчас наедине запускает в Дине цепную реакцию, которая в конечном итоге должна найти отклик со стороны его члена, заточенного в тесные классические брюки, которые надо было покупать на размер больше. Особенно, когда Сэм смотрит так невинно и чуть смущенно и выглядит так, будто сейчас покраснеет, точь-в-точь, как когда Дин заставил его сказать это: хочу, чтобы ты меня трахнул. А эти штаны и правда узкие...
- Метко ты заметил, бро, давно не были наедине... Неужто соскучился? - прямо интересуется Дин, и все же не так, чтобы  в это можно было вложить какой-то извращенный смысл, по крайней мере, пока Дин сам этого не захочет, но Сэмми, конечно же, понимает. Не может не понимать, они знают друг друга всю жизнь и могут общаться практически без слов, к тому же иногда сексуальное напряжение говорит за себя. К слову о напряжении. Сэм сжимает в пальцах блокнот, вцепившись в него обоими руками, и Дин снова думает, что у него красивые руки, немного загрубевшие за последний год копания могил, но все же лучше, чем у самого Дина. Утонченные, длинные пальцы, которые могли вот так же настойчиво обхватить кое-что другое...
Он шумно сглатывает вязкую слюну, которой вдруг накопилась во рту больше, чем должно, когда ты водишь машину, сидя рядом с младшим братом, но Дина достало уже думать о собственной ненормальности и о том, что гореть ему в Аду, в существование которого он даже не верит. Принять свою ненормальность и победу животных страстей над моралью и совестью легко, когда наконец-то выпала возможность потрахаться, а время поджимает.
- Да ладно тебе, никуда мы не опаздываем, старик Тракер на пенсии и никуда не спешит, так что ничего не случится, если мы задержимся на полчаса, - наконец-то произносит Винчестер, очень выразительно глядя на второго Винчестера, который согласно приличию делает Очень Вопросительное Лицо, так что Дин добавляет скорее из вредности: - Отсосешь мне? - и смотрит на брата ясными зелеными глазами.